Сообразила тут, что надо бы про школу написать, а то про разные проблемы в начале и середине года я писала, а про их разрешение – нет. А мне, возможно, хотелось бы потом узнать, чем дело кончилось, — без записи я, конечно, забуду.

Начну с Сэма, как с самой неприятной проблемы, получившей самое легкое разрешение. В какой-то момент, когда я уже начала доходить до точки кипения, а Сэм перешел на ежедневный режим, мне из школы позвонила испуганная учительница и сказала, что Сэм разбил Марку нос в кровь. Сейчас я уже уверена, что это произошло случайно и что это вот такое совпадение, что Сэм, развернувшись и бросившись обратно в спортзал, врезался именно в Марка, который шел следом. Но тогда я, конечно, взорвалась. Да и учительница, которая все пыталась мне доказать, что никакого конфликта нет, порядком испугалась. Все-таки одно дело, когда речь идет о каких-то подначках, и другое, когда она мне звонит и говорит «Вы следите за ребенком, нет ли у него сотрясения мозга». Короче говоря, я на следующий день пришла в школу, отловила Сэма и сказала ему, что если он еще раз Марка обидит, я ему дам сдачи сама. А заодно поговорила с директором дошколки. Та, правда, специалист тот еще – она очень вкладывается в школу, очень старается сделать, чтобы все было на высшем уровне, от спектаклей до оформления детских рисунков и интерьера, но вот в смысле работы с детьми и их родителями она как раз не очень. Ей нравится сыграть роль крупного спеца и предложить какое-то крутое решение (или неожиданное, или масштабное), но в суть вникнуть она не может. Она стала со мной разговаривать в духе, мол, а может, это ваш ребенок еще не готов к учебе? Может, у него просто избыточная реакция? Ну короче, разговор в духе «сама виновата, нечего в короткой юбке ходить». Закончилось тем, что она предложила мне Марка перевести в группу, где дети на год младше, потому что он же не готов к такой взрослой группе, как сейчас. Тут я малость растерялась и сразу ее на место не поставила – я как-то не была готова к тому, что виноватым будет мой сын, а не Сэм, и не продумывала аргументы в его защиту. И вместо того, чтобы сказать «Давайте разруливать проблемы не за счет моего сына» я промямлила что-то вроде «Да он в уме двузначные числа складывает, куда ему к четырехлеткам-то». На что она ехидно меня спросила: «Ну так может тогда ему в первый класс в сентябре идти?» – типа, раз он такой умный, что ж вы от первого класса отказались.

Выглядит все это не очень со стороны, но в реальности она правда не знала, что делать. Когда надо выбирать удлинитель для актового зала, тут она хорошо понимает, что хочет. А когда надо терки разбирать – тут она пас. Ну и ляпает первое, что ей кажется красивым. Мама Сэма прийти отказалась (так я и не знаю, кстати, приходила она на вызов в школу или нет), а я вот она, и передо мной можно козырнуть. Ну она и козырнула.

В общем, я не знаю что – то ли мой разговор с Сэмом, то ли с ним все-таки мама поговорила, то ли учительницы стали бдить, но больше ни одного инцидента не было. Более того, в какой-то момент Сэм спонтанно позвал Марка на день рождения (идея, к счастью, не получила развития), а когда мы с Мартой зашли в школу Марка навестить и Даня, Маркин одноклассник, вдруг на Марту наехал, Сэм бросился ее защищать и чуть не двинул обидчику. Короче, тут разрулилось к моему громадному облегчению.

С логопедом школьным контакт тоже наладился. Марк перестал делать вид, что все происходящее на уроке его вообще не касается, перестал сидеть, ничего не делая, и втянулся в работу. Он по-прежнему один из самых медленных на уроке и он не всегда получал «печать за выполненное задание», но больше жалоб не было. Кстати, к моему удивлению, он замечает, что ему ставят оценки – я думала, он вообще выше этого. На математике, как он говорит, у него «нет пропущенных печатей» – это значит, что он выполняет все задания и, значит, за все получает печать. В остальных предметах не все так идеально, но его не волнует. В смысле, не предметы другие не волнуют, а не беспокоит, что у него каких-то оценок не хватает.

С коллективом в целом отношения наладились. Он там, конечно, не звезда, но он перестал рыдать, если ему не хватает пары, да и пара, как правило, находилась. С кем-то играл обычно, про всех все знал, и не было такого, что он хочет дружить, а ему отказывают в этом. Дружить, впрочем, особенно не хотел, со всеми в ровных отношениях и вообще в классе с удовольствием находился. Больше всех полюбил Германа и все просил его к нам в гости позвать, но я это уже не осилила. Впрочем, не так активно просил, чтобы меня совесть мучила :).

Что до самой школы, то тут у меня двойственное впечатление. Моя сестра все с удовольствием мне указывает, что я изменила свое мнение о школе, но это не совсем так. Основной лейтмотив школы – «родители, конечно, детей любят, но родители идиоты и без управления не смогут с детьми пообщаться». Поначалу я лезла от этой позиции на стенку – ну Татьяна Викторовна, например, говорила мне: «Ваш ребенок стоит особняком, не общается в коллективе, вы должны дома его спрашивать, что он делал в школе, с кем он играл и тем самым вовлекать его в школьную жизнь». И я Марка спрашивала и вовлекала и можно понять, какой был эффект – да никакого не было, потому что нету никакого волшебного действия в словах «А с кем ты сегодня играл?». Но потом я перестала обращать на это внимание. В том числе потому, что как-то услышала, как Татьяна Викторовна отловила папу Леона и, глядя ему в глаза, задушевно сказала: «Ваш ребенок стоит особняком, не общается в коллективе, вы должны дома его спрашивать, что он делал в школе, с кем он играл…». То есть это универсальный совет. И надо знать Леона – вот уж кто не особняком и вообще без проблем в общении. Ну или например, мне и Татьяна Викторовна, и ее помощница Алла Валерьевна очень насмешливо и убежденно доказывали, что Марк будет спать днем, потому что все спят, и я просто, ха-ха, не понимаю, какая там нагрузка, и что я только сама зря его настраиваю (как будто я ему вообще что-то про это говорила!). Но он, конечно, так и не спал там в тихий час ни разу, хотя несколько раз бывало, что он засыпал по пути домой в машине. И когда класс увеличился до 30 человек и спальных мест перестало хватать на всех, учителя были просто счастливы тому, что хоть кто-то не спит и кого-то можно с чистой совестью выставить из спальни.

Кроме того, ОЧЕНЬ негативное впечатление производит дамский змеючник в школе. Вот они реально разве что не шипят друг другу вслед и кнопки друг другу не подкладывают (а может и шипят, кто знает). И когда я написала письмо с благодарностью учительнице, организовавшей суперский день рождения зимних именинников, то в ответ получила такой благодарственный поток в духе «спасибо вам большое, а то у нас тут такой коллективчик, только гадости и услышишь», ну и так далее. Это ужасно смотрится за стороны и это очень странно – они все очень болеют своим делом, очень любят школу, очень нежны с детьми, и вообще очень-очень. Почему они так друг с другом? Не знаю. Впрочем, инициаторов всего двое – директор и логопед, остальные белые и очень пушистые, просто эти двое типа главные, поэтому их влияние существенно.

Индивидуального подхода тоже не обнаружилось – единственную реальную проблему, бывшую у нас за год, я решила сама и то довольно спорным методом. Во всяком случае, я бы не хотела, чтобы к моему ребенку подходила чужая мама и обещала сдачи дать. Правда, не знаю, что я думала бы, если б мой ребенок на другого нападал.

Ну и в целом никто никак не планировал учитывать особенности моего ребенка, хотя как раз у него особенностей хоть отбавляй. С другой стороны, в нашем случае это, наверное, даже к лучшему – если вокруг него создавать искусственную среду, в которой не надо меняться, то он и не будет меняться. В общем, это не претензия, а просто констатация. Психолог, кстати, тоже не стала с ним заниматься постоянно, хотя ему эти занятия были прямо показаны – у Марка нарушение каких-то там связей между полушариями и именно поэтому нормальное интеллектуальное развитие так опережает психологическое. И амбидекстр он оттуда же. Но психолог несколько раз с ним позанималась, дошла до затыка, что Марк не может долго следить глазами за предметом и на этом они остановились. В следующем году будем стараться продолжить.

Это были претензии, они, безусловно, существенны, но все равно эти минусы не перекрывают плюсов.

А плюсов оказалось достаточно.

Надо начать с того, что, несмотря на отсутствие индивидуального подхода и неумение решать острые проблемы, школа дает возможность очень мягкой адаптации. То есть никто не повышает голос, если ребенок в сотый раз забыл, что дневник надо положить в стопочку (а Марк за весь год этот момент так и не усвоил, и Татьяна Викторовна так за ним и перекладывала. Может, к концу усвоил, но незадолго «до» точно этого не делал). Никто не заставляет, упаси Боже, есть или спать. Никто не унижает, не говорит «хаха, ты не умеешь». Никто не говорит «Забыл красный карандаш? Ну и сам виноват, мы тебе не поможем». Мне трудно судить об остальных, но Марк чувствовал себя там совершенно раскованно, то есть мог оставаться самим собой. Все правила, которым он подчинялся в школе, не были насилием над личностью, и он их принимал так, как принимает правило «чистить зубы перед сном».

Ну и в случае проблем школа старалась их решать, просто не очень умела :). В конфликте с Сэмом Татьяна Викторовна звонила мне и в субботу, и в воскресенье, и говорила, что она вот ночь не спала и ей кажется, что.. – и предлагала варианты решения. Они были так себе, но, к счастью, это тот случай, когда отношение важнее умения – ведь в конце концов ситуация разрешилась. И вообще отношения между учителями и детьми и даже родителями вполне семейные. Пока мы тут, в Болгарии, Татьяна Викторовна прислала мне удивительно теплое письмо про то, как прошла Литературная гостиная в нашем классе – мы ее уже пропустили. Ну, я очень много сделала в ее подготовке – мы с Лешей диск-презентацию верстали, и я книгу сделала с детскими иллюстрациями и вообще сильно вложились, но все равно – Татьяна Викторовна вполне вправе была мне не писать, и уж тем более могла бы просто написать «спасибо, все прошло отлично», а она так тепло написала, как будто я ее ближайшая подруга. И это не исключение, а правило. Тем удивительнее, кстати, отношения учителей между собой.

Кроме того, в школе реализуют ту идею, которая мне кажется очень важной. Лена, директор, считает, что все должно быть на высшем уровне, прям профессиональном. Это начинается от цвета удлинителя в актовом зале (хотя казалось бы – ну какая разница?) и заканчивается костюмами к спектаклю. Вот тут мое отношение за год точно изменилось. В сентябре я точно знала, что цвет удлинителя значения не имеет и главное, чтобы по нему ток шел. Теперь я думаю, что в актовом зале, который представляет из себя Ноев ковчег и сделан, соответственно, как корабль из темного дерева, белый удлинитель и правда не к месту. В сентябре мне казалось, что для школьного спектакля можно лишь обозначить костюм, ведь все равно действие важнее внешней шелухи. Теперь я уверена, что внешнее ничуть не менее важно, чем внутреннее – даже при самой прекрасной игре актеров все равно надо, чтобы и костюмы были на высоте. Ну и так далее. Вот эта идея, что нет неважных деталей, что каждое дело должно быть сделано максимально хорошо, даже если это поделка из пластилина, которое потом пойдет в ведро – она мне очень, очень нравится. Мой сын сам вряд ли это понимает, не знаю, как другие дети, но то, что он уже сейчас этим окружен – очень здорово. И сама школа (я все время пишу «школа», но на самом деле речь только про дошколку, а как там дальше вопрос открытый, у Рона вроде не так все серьезно) готова на большие подвиги ради поддержания высокого уровня. Например, для Литературной гостиной у младшей группы они нарисовали и сконструировали совершенно фантастические декорации – просто на один утренник фактически! Ну чтобы было понятно, какой уровень – они делали иллюстрации к Овсею Дризу, издали книжку (усилиями моей сестры :)), на обложке которой были часы. Ну так вот они эти часы сделали потом живьем. Пришел столяр, по эскизу сделал часы, вставил туда механизм, часы идут. РАДИ ОДНОГО УТРЕННИКА! Марк это не отсекает, а вот Марта почти наверняка будет в курсе. Так что для нее это вообще очень здорово.

Ну и сама школьная программа была для этого возраста очень сильной, как мне кажется, хотя сравнивать мне особенно не с чем. К концу года уже абсолютно все читающие, хотя и к началу года кто-то читал, и рисуют здорово. Причем к ним приходила математик из «большой» школы, и совершенно потрясающая учительница по окружающему миру – Марк до сих пор «болен» космосом, уже сам себе книжку читает про космос. И кристаллы она с ними выращивала, и грибы (в смысле плесень) – ну короче, это, по-моему, вообще самый важный урок.

Лично мой ребенок с мелкой моторикой все так же не в ладах, но если бы ему завтра надо было идти в первый класс – он бы справился. Кстати, похоже, с выбором руки мы не ошиблись – он по-прежнему делает той рукой, которая оказалась ближе, но все чаще все-таки выбирает правую. Особенно, если нужна точность или тонкость. То есть копать песок вообще наплевать какой. А в айпаде кого-то куда-то провести уже почти всегда правой.

К концу года Марк сильно вырос и в общении с одноклассниками. Стал приносить домой словечки типа «прикол», «круто», шутки про трусы и так далее. Ему это все не органично, видно, что он заимствовал, но раньше он вообще из этого колодца ничего не черпал. Вредничать стал классически так, по-детски – раньше тоже не было. Ну до уровня Сэма, который уже затевает интриги против врагов-девочек, ему далековато, но он уже не малышка в толпе сорви-голов.

Но все-таки я думаю, мы правильно решили оставить его тут еще на год. По тому же Гоше видно, что Марк просто не дорос психологически, как бы туманно это ни было сформулировано. Гоша не умеет ни читать, ни писать, но при такой разнице в образовании все равно Гоша намного старше. И покровительственно (не свысока, а именно как старший брат опекал бы младшего) учит Марка кататься на велосипеде. Или крутит его на карусели – заботливо так, понимая разницу в умениях. В общем, острой необходимости же нет в школу идти в этом году. Пусть дозревает в инкубаторе. И ему будет спокойнее, и нам. Если отдать его в первый класс через три месяца, у него будет очень трудная адаптация, там надо быть на совсем ином уровне ответственности и собранности. Но тот факт, что он все-таки хотя бы теоретически мог бы пойти в первый класс, меня очень радует. И я думаю, хотя вовсе не уверена, что он дорос в том числе и благодаря вот этой мягкой школе, которая на него не давила, а тянула вверх.

Путано, наверное, у меня выходит – первую часть поста налепила сходу, за один присест, а потом дописываю, что вспоминается. Надо про еврейский аспект написать – до начала учебы сильно меня волновало.

Ну вот, к счастью, выяснилось, что все еврейство заключается в том, что отмечаются еврейские праздники (это так я просто «за», эту культуру, на мой взгляд, просто знать полезно – про исход из Египта, про царя Давида, да вообще про все, для кругозора нужно), и в том, что надо носить кипу. С кипой я была не «за», но это такая смешная плата за все остальное, что не о чем говорить. Тем более, что Марк никакого значения этому факту не придавал, а в большой школе даже на кипе никто не настаивает. Религиозности никакой не было вовсе – про бога что-то Марк начал спрашивать после того, как очень религиозный Сэм ему что-то рассказал (типа, если плохо себя вести, то бог накажет). Урок еврейской традиции заключался в рассказывании еврейской истории, об Израиле, о том, как он создавался, ну и так далее. И тут я тоже только категорически «за». В саду, хотя и там меня ничто не напрягало, было, пожалуй, даже понавязчивее в еврейском вопросе. Ну надо еще нашего сына знать – он очень устойчив :). Ему в голову так запросто не влезешь. Посмотрим, как будет с Мартой.

Разговор смешной недавно был:
— Мам, а что такое Якитория? (это он в школе название слышал)
— Ну ресторан такой, с японской едой.
— А, ну значит, нам он не подходит.
— Почему?
— Ну как, там же японская еда, а мы-то русские.

В общем, сиониста пока не вышло :).

Про родителей тоже надо написать – у них тоже очень высокий уровень погружения. Конечно, не все 30 человек активно участвуют в жизни класса, но все-таки подавляющее большинство очень внимательно следило за всем, что происходило, и чуть ли не половина помогала готовиться к праздникам, к спектаклям, ко всяким мероприятиям и так далее.

Это я все писала еще с начала мая. Надо уже публиковать, а то как-то затянулось все. Ну в общем, заканчивая, надо сказать, что пока мы были в Болгарии, Марковкина учительница, Татьяна Викторовна, писала нам письма о том, как закончился проект литературная гостиная (мы с Лешкой для него много сделали, но Марк уже не успел принять участие), причем это были такие совсем-совсем неформальные письма. И просила, чтобы мы писали ей, и присылали фотографии, потому что ей правда-правда было интересно, как у Марка дела. И это очень характерная деталь.

И очень, очень звала меня на выпускной, и была страшно рада, что я пришла, и сейчас все время приглашает нас в школу, чтобы повидать Марковку. Потому что правда по нему скучает.