Уф, того гляди до конца все долги раздам, хотя остался один из самых больших. Теперь надо рассказать про то, как мы опять в Австрии на лыжах катались.

В этом году поехали уже все вместе – сочли Марту выросшей. Леша несколько раз съездил с ней в "Снежком" (крытый склон, который круглогодично функционирует), так что условно на лыжах она стояла. Ну и вообще не было сомнений в том, что в возрасте "почти пять лет" она поедет с горы. Бабушка на этот раз с нами не поехала – караулить Марту нужды не было, а бабушке уезжать в новогодние каникулы по многим причинам неудобно – она должна встречать Новый год с тетей Беллой, это раз, и те наши приятели, с которыми она любит ездить, предпочитают кататься на лыжах в феврале, это два. Так что мы поехали вчетвером, и улетели еще до Нового года. Первый раз в жизни встречали Новый год в другой стране 🙂 (ну, "встречали" – громко сказано. Спать пошли часов в девять, но елка у нас была и подарки под ней лежали!!!).

Мы вроде бы и заранее озаботились организацией поездки, чуть ли не в сентябре, а все равно выбирать уже могли только из очень ограниченного числа вариантов. В Майрхофене апартаментов уже не осталось, только дорогущие гостиницы, так что поехали в Зеефельд, куда в прошлом году ездила моя мама с Гармошкой.

Поскольку и выбор, и средства были ограничены, сняли студию, о чем я потом страшно жалела – все-таки неудобно спать с детьми в одной комнате. Они ложатся рано, встают рано, ночью кашляют, ворочаются и так далее. Короче, не для меня это. Я люблю иметь возможность утром поспать еще хотя бы 15 минут после того, как меня разбудили. Иначе я пельмень весь день.

Но в бытовом плане эта претензия была единственной. В целом комната была довольно скромной (совсем скромной – немного рваное постельное белье, не совпадающее по размерам с подушками и одеялами, сломанные ручки в шкафу и так далее), но зато в гостинице была сауна и бассейн и Лешу с Марковкой оттуда было не вытащить.

А, вспомнила, что еще одна претензия была – ужасно неприветливая девушка на ресепшн (она же, наверное, и хозяйка гостиницы). Вообще первый раз такое в "цивилизованной Европе" вижу, чтобы настолько неприятно себя вел хоть кто-то. На любую просьбу типа позвонить или отправить факс (у нас был форс-мажор, я потом напишу, и нам очень надо было хотя бы факс отправить), или заморозить лед (в холодильнике в нашей комнате морозилка не работала) она отвечала отказом в стиле "пошли в задницу". К счастью, нам от нее практически ничего и не надо было.

Короче, это все не имело значения на фоне катания. Школа в Зеефельде устроена не так, как в Майрхофене. В Майрхофене новички катаются на огороженном сетками участочке прямо в середине горы, а продвинутые уже выезжают на большую гору и катаются с инструктором по синим трассам. Тут же школа находится в самом городе и катается на большом холме, на который поднимает бугельный подъемник. То есть во время учебного дня мы находимся вдали от детей и с ними не пересекаемся. И перерыв на обед в Зеефельде больше, чем в Майрхофене. В прошлом году Марк катался с 10 до 12, потом до часу обедал, и потом катался с часу до трех. Тут перерыв с 12 до 14, и, соответственно, занятия завершаются в 16-00.

Сначала мы думали, что будем приезжать к двенадцати, идти с ними обедать, а потом кататься дальше. Но первый же день показал, что такой вариант нам не подходит – вот эта езда между горой и холмом, пусть и на машине, пусть и на совершенно смешное расстояние, занимает очень много времени. Пока спустишься с горы, доковыляешь в горнолыжных ботинках до машины, переобуешься, доедешь до школы, там найдешь место для парковки, заберешь детей, переобуешь их, пойдешь в ресторан, дождешься заказа, потом все в обратном порядке – очень жалко было это время. К тому же дети в ресторане толком ничего и не ели. В школе же им давали стопроцентно потребляемую ими еду — Марта мела картошку-фри, а Марк – наггетсы и тому подобное. Потом они смотрели мультик или играли во что-то и шли обратно на свой холм. И когда после первого дня стало ясно, что Марта прекрасно и уверенно себя чувствует в школе, мы стали их там оставлять на целый день. Марта, конечно, совершеннейшая умница – с десяти до четырех катается на лыжах, вокруг никто не говорит по-русски, брата видит только на обеде, но чувствовала себя отлично. Ни разу не сказала, что не хочет, или "заберите меня", или "не буду там обедать", и вообще не капризничала.

Я надеялась, что они будут в одной группе, но Мартышкиных умений не хватило. В первый день она вообще каталась на крохотной горке для совсем-совсем новичков, потом все-таки выехала на холм, но у них были менее насыщенные занятия, чем у Марка. Зато ей такой вариант подходил стопроцентно – и не фитюлечка какая-нибудь, но и не громадная гора. То, что нужно. Марк, по-моему, хотел все-таки выехать на большую гору, но тоже не жаловался и катался с удовольствием. Оба поехали сразу и уверенно.

Что до нашей горы, то мне в Зеефельде понравилось меньше, чем в Майрхофене. Народу больше, и очень мало подъемников, которые бы поднимались снизу доверху. То есть надо подняться чуть-чуть, а потом еще чуть-чуть, и потом еще на бугеле, и тогда окажешься наверху. Очень много времени уходит. Ну и вообще трасс намного меньше, чем в Майрхофене. Я вообще не очень люблю с одной на другую прыгать, я точно как мой папа "сторонник застывших форм", но когда трасс всего две-три и они короткие – скучновато. Но через пару дней я нашла для себя отличное сочетание всех подъемников и трасс и уже каталась в удовольствие. Погода такая красивая была почти все время – голубое небо, солнце, озеро красивое на горе, видно во все стороны. Поскольку мы уже не были привязаны к обеду детей, то катались с 10-30 до 15-30 примерно почти без перерыва, только обедали по-быстрому с Лешей прямо на горе. И пили кофе на солнышке. Очень здорово.

Сам городок оказался крохотным, мы его в первые же два дня полностью обошли. У нас не входила в стоимость номера никакая еда вообще, так что в основном наши прогулки были "в магазин и обратно". В ресторане почти никогда не ели, потому что это совершенно бессмысленным оказалось – эти два таракана практически ничего не едят и только маются в ожидании еды. Пару раз сходили, чтобы сделать мне приятное и поставить галочку, но в основном ели дома всякую вредную еду.

Собирались на машине съездить навестить дедушку Борю с бабушкой Светой и Бобом в Майрхофен, но очень неудачно заболели в те два дня, что можно было поехать – сначала у меня была высокая температура, потом у Марты, так что ничего не вышло, о чем я очень жалею – это было бы отличным приключением.

Как это обычно бывает в австрийских школах (в неавстрийских, наверное, тоже, но пока не было возможности проверить :)), в середине курса у детей были соревнования. Марк всерьез ехал на время (проехал медленно, но четко вокруг всех ворот, так что все равно умница). Занял какое-то место типа пятого или седьмого (предпоследнее в своей группе или даже последнее) и вдруг резко заинтересовался, что это он так плохо выступил – раньше его не волновали никакие спортивные достижения и к первенству он вовсе не стремился. Пришлось сказать, что это среди всех групп он пятый (или седьмой), так что вовсе и не последний. Марта же ехала не на время и просто по прямой, а ее задачей было затормозить в конце. Что она и сделала, затормозив об инструктора.

На награждении Марты я не присутствовала, потому что в этот день Марковка выкинул большой фокус. Когда мы ехали с горы посмотреть, как Марте вручают медали, мне позвонил инструктор из школы, который сообщил, что с Марком на горе случилась беда и что к нему едет скорая помощь. Почему-то я в этот момент даже не очень испугалась, хотя нервничать начала сильно, но вот ужаса не было. Толком больше ничего инструктор объяснить не мог – потом оказалось, что звонил мне на самом деле хозяин школы, который при инциденте не присутствовал и сам толком не знал, что случилось. Мы пулей полетели в гостиницу искать бумажки для страховки, но на нервной почве так и не нашли – потом уже в спокойной обстановке посмотрели и нашли их ровно в том месте, куда их положили и где их искали.

Хозяин школы позвонил еще раз (все это в течение 10-15 минут) и сказал, что они едут к доктору в Зеефельде и чтобы мы ждали там. Вот эти пять минут ожидания были очень неприятными, потому что мозг уже не был занят размышлениями о местоположении страховки и вовсю рисовал картины, что же случилось с Марком.

Приехала скорая, привезла мальчика. Выглядел он впечатляюще – прикрепленный к инвалидному креслу, одна половина лица в два раза больше другой. Но при этом заплакал, только когда увидел меня, и вообще вел себя довольно спокойно – видно было, что все цело и что, по большому счету, ничего страшного не произошло.

Местный доктор посмотрел на эту опухшую физиономию и сразу сказал, что это не к нему, никакого рентгена у него нет и, "если хотите, вот там тряпочка, смоченная в холодной воде, а так – валите в госпиталь в Инсбрук".

Мы и повалили. Вообще скорая устроена интересно – два мальчика, которые на ней работают, мне кажется, никакого медицинского образования не имеют. Во всяком случае, они только возили инвалидную коляску, никаких вопросов Марку не задавали и вообще никакой помощи не оказывали, ни скорой, ни медленной. Правда, в тот момент, когда я с ними встретилась, помощь особенно и не нужна была, но, по-моему, эти мальчики все-таки отвечают только за то, чтобы клиента в целости доставить в больницу. То есть они, наверное, умеют управляться с оборудованием внутри автомобиля скорой помощи, но все медицинские манипуляции – это к доктору.

Поскольку мы на нервной почве не нашли страховые бумажки, мальчики всю дорогу, старательно высунув языки, пытались оформить мне счет, чтобы я карточкой оплатила. Оказалось, довольно дорогое удовольствие – кататься на скорой помощи по Австрии. Они разбили поездку на две и отдельно взяли за две минуты поездки к местному доктору (который ничего не сделал) и отдельно – за 15 минут езды в Инсбрук, по 12 500 рублей за каждую поездку. Я всю дорогу выясняла у Марка, сколько будет 325+447, и поскольку он отвечал правильно, сразу расслабилась (круто я диагностирую отсутствие сотрясения мозга? :)).

К моменту приезда в больницу Марк уже очень повеселел и радовался происходящему, да и сама больница нам понравилась. Никаких бахил, никаких "снимите верхнюю одежду", никаких "а вы, мамаша, подождите тут", никакого ожидания вообще. Сразу, как мы приехали, Марка осмотрел доктор, позадавал всякие вопросы, потом пригласил еще одну тетеньку, та тоже что-то спросила, померяли давление (Марку очень понравилось, как бегут циферки на экране), а потом отправили на рентген. Рентгенологом оказался милый дядечка, говоривший по-русски, который на мой вопрос "Можно ли я с мальчиком побуду во время снимка?" удивленно сказал "Ну если вам так хочется…". И я перехотела :).

В общем, выяснилось, что кроме опухшей морды, у Марка и нет ничего, и мы спокойно ушли восвояси. За прием с нас взяли еще 10 000 и это уже, наверное, сравнимо с московскими ценами. Потом мы нашли все страховые бумажки и в Москве после некоторых плясок (пришлось попросить клинику выслать нам бумажной почтой счет) все деньги нам вернулись.

В итоге сейчас мы уже это воспринимаем как приключение, а Марк – тот вообще мечтал, чтобы отметины на лице оставались как можно дольше и он мог продемонстрировать их в школе. До школы дотянула только большая царапина, которая на тех, кто видел ее впервые, производила большое впечатление, но, конечно, выглядела уже не так круто, как опухоль в начале. Сейчас остался длинный розовый шрам – предмет переживаний папы Леши, который хочет, чтобы вообще никаких следов не было. Ну ясно, что постепенно и этот шрам пропадет.

На следующий день Марк пошел обратно кататься и даже не боялся подниматься на бугеле, хотя обычно он верит в то, что если один раз упал – то теперь будет падать всегда (поэтому его невозможно было никак научить ездить на велике). Короче говоря, отделались легким испугом.

На обратном пути специально выехали сильно заранее, чтобы по дороге заехать в какую-нибудь немецкую маленькую деревню в ресторанчик (Леше очень хотелось пообедать именно так) и успеть сходить на стадион "Баварии". На стадионе оказался музей клуба, в котором мы проторчали минут 40 и торчали бы еще дольше, если бы не торопились на самолет.

Вообще футбольные музеи – это для детей. Поскольку экспозицию в любом случае невозможно сделать обширной и тем более разнообразный (ну Кубки, ну трофеи, ну медали – все примерно одинаковое), такие музеи делают интерактивными. Тут можно пожмакать на телевизор и посмотреть, как кто играл 25 лет назад, тут моделька стадиона стоит, а тут вообще кайф – можно настоящим мячом бить по стене и набирать очки за попадание точно в цель. Или наоборот — сыграть за вратаря и пытаться мяч поймать. Стояла там и модель машины Audi, которая сейчас спонсор "Баварии". Детям, короче говоря, понравилось, как и взрослым.

Резюме такое: в Зеефельд, наверное, больше не поедем, только если в компании – так все-таки там не так интересно кататься, как в Майрхофене. Но в целом эксперимент сверхуспешный, особенно в части Марты – она просто умничка.